Роман / М.: ЗАХАРОВ, 2001. - 349 с.

076.2В

 

 

"Коронация" описывает странные события 1896 года, случившиеся одновременно с восшествием на престол Николая Романова (Кровавого). Велик соблазн обвинить автора в том, что он написал роман по случаю - к 26 марта; но такие топорные аналогии не соответствуют акунинской стилистике - скорее это очередная обманка, каких у него много.
Эффектная сцена гибели Фандорина, римейк конандойлевского "Последнего дела Холмса" (на этот текст намекает и второе название "Коронации" - "Последний из Романов"), открывает роман. Как и морфинист с Бейкер-стрит, Эраст Петрович обретает свою могилу на дне страшной пропасти - вблизи Новодевичьего.
Убили Петруху - зарезал Абдулла.
А далее следует флэшбэк - описываются события, предшествовавшие этому прискорбному обстоятельству. За неделю до коронации Николая II в Москву съезжается вся тогдашняя элита; и сразу же некто доктор Линд (акунинский аналог профессора Мориарти - "самый опасный преступник на свете", гений зла и все такое) с шайкой киднепперов похищает четырехлетнего великого князя.
Компрачикосы и их злокозненный атаман согласны обменять ребенка на алмаз "Орлов" из царского скипетра, стоимость которого измеряется не деньгами; это знаковая регалия - считается, что без алмаза нельзя провести церемонию коронации. В случае несогласия Линд обещает присылать мальчонку частями - и скоро в дом с императорским вензелем поступает бандеролька с отрезанным пальцем. Дом шатается, камарилья в ужасе. Очень кстати тут появляется Фандорин - детектив-фрилансер, занимающийся частной сыскной практикой.
Однако ж не Фандорин - главное действующее лицо "Коронации". Роман написан от лица дворецкого одного из великих князей Афанасия Зюкина. Именно его переживания (на 80 процентов - специфически хозяйственные: где чего почистить и кому чего подать) и становятся главной темой романа. Вместо бесстрастного хроникера появился хлопотун, нечто среднее между Бэрримором, Фирсом и миссис Хадсон; его тирады о протирке дверных ручек и высокой миссии слуги бесподобны, он говорит "отквартировать" и "дуайен" и наизусть помнит драгоценности, входящие в шкатулку царствующей императрицы ("диадема-бандо, бриллиантовый аграф, бант-склаваж, малый букет, эгрет-фонтан"). Дискурс его дворецкого - известный ход в литературе: на нем, например, построен "Лунный камень" Уилки Коллинза; сам Акунин утверждает, что взял его из какого-то современного японского романа. Этот взгляд человека как бы второго сорта, но не постороннего, позволяет автору сманеврировать, появляется своего рода обводной канал ("Бэрримор-канал"), через который в текст устремляется ранее невозможная лексика.
Фандорин, который сам себе режиссер, тревожит дворецкого Зюкина необычайно. Ибо Фандорин 1896 года, ушедший со службы, разительно отличается от Фандорина - чиновника особых поручений: теперь это авантюрист, ни от кого не зависящий. В какие-то моменты он начинает напоминать Остапа Бендера, а вся эта трагическая история с царскими бриллиантами - "12 стульев"; Зюкину достается дурацкая роль Воробьянинова. Но Фандорин хоть и ловок, но мошенником все ж не становится - моральные принципы не позволяют. Именно поэтому он так странно выглядит при дворе: у Фандорина - личная ответственность, там - круговая порука; Фандорин чтит privacy и либеральные ценности, они - ритуал, церемонию, родовые традиции.
Главный конфликт "Коронации" (имеется в виду тот, который стоит ЗА очевидным детективным, который пересказывать - отнимать хлеб у автора) - столкновение двух типов отношений между людьми: фандоринский приватный, основанный на взаимном уважении, и зюкинско-романовский придворный, строящийся на четко прописанных отношениях "вассал-сюзерен". Оба типа ехидно спародированы: чуть не половина персонажей "Коронации" - гомосексуалисты, которые тоже относятся друг другу с известной щепетильностью. Правда, в основе отношений "бугров" (так сто лет назад называли людей с нестандартной сексуальной ориентацией) лежит не беспрекословное подчинение и не взаимное уважение, а эротические переживания.
"Коронация" - гораздо больше, чем комичный и очень лихо сделанный (ни за что вы не догадаетесь, кто такой доктор Линд) великосветский детектив. Этот роман - замечательное поле для марксистской критики, всюду ищущей социальный подтекст. Фандорин - деклассированный элемент, обладающий высокой степенью ответственности. Подобный элемент, гораздо более жизнеспособный, чем все другие, скованные социальными предрассудками, должен был стать основой нормального буржуазного общества в полуфеодальной России конца XIX века. Но дом Романовых так и не научился с уважением относиться к приватности и доверять личной ответственности - таков внутренний сюжет "Коронации". Дело не в украденном мальчике, дело в принципе: частной жизни предпочли церемонию - и получили Ходынку, русско-японскую войну, 1905 год, а потом и 1917-й.

Данилкин